Тульское дворянство, «движимое искренним усердием и ревностью к обороне отечества и престола, единодушно поло­жило»  собрать 12809 ратников и из них сформировать 2 конных полка, один егерский, 4 пехотных и одну артиллерийскую роту из 346 человек. Начальником этого ополчения был избран тульский гражданский губернатор Богданов, ко­торый в прошении об утверждении его в этом звании писал выразительно: «Избран я начальником тульских ратников и, яко сын отечества, горя любовно к нему, приобыкши в про­должении служения моего Государю Императору быть всегда на ратном поле, рад принять предлагаемое мне начальство. Утверждением меня на сей пост дадите случай доказать мою ревность к служению престолу и отечеству, на что всегда был и есть готов».

     Полковыми начальниками были избраны ген-майоры: кн. Щербатов, Миллер и Рахманов, а после него Колюбакин; полковники: Владычин, Свечин и Бобрищев-Пушкин, подполковник Беклемишев и майор Кучин. Ополчение было сформи­ровано очень быстро и отправилось в Серпуховской уезд, так как назначено было для обороны Москвы. Для защиты же самой Тульской губернии тульские дворяне вооружили крестьян своих имений, кто чем мог, и таким образом составили небольшие военные отряды. Но эту же обязанность приняли на себя городничие. За несколько дней перед войной на имя тульскаго гу­бернатора пришел Высочайший рескрипт - собрать в губернии 700000 рублей на покупку волов для армии. Дворянство внесло всю эту сумму в один день.

       Из Дриссы было затем Высо­чайшее повеление - доставить в Калужскую губернию 69,872 чт. крупы, сухарей и овса. Дворянство немедленно доставило все это в Калугу и отказалось от уплаты за поставку. Губернатор писал: «Имея в виду настоящее положение и надобность любезного отечества, с чувством усердных сынов приносить дворянство такое пожертвование и обязуется из собственных своих прибытков засыпать взятый ныне в магазинах хлеб, без всякой уплаты. Общая сумма пожертвований дворянства как день­гами, так и хлебом, лошадьми, волами, подковами достигает 1.359,983 р. Кроме того, на сдачу в полной одежде с жалованьем и содержанием 12,809 ополченцев, покупки лоша­дей для конных полков и артиллерии с сбруей израсходовано 503,599 р., и на вспомоществование офицерам 23,352 р., а всего 1.896,844 руб.

     К сожалению, кроме этих цифровых данных никаких подробностей о пожертвованиях тульского дворянства мы не знаем и не нашлось еще никаких новых материалов но этому поводу. Сформировавшееся Тульское ополчение двинулось по на­правленно к Москве со стороны

Серпухова и здесь (как это видно из рапорта главнокомандующему от генерала Богданова, помеченного 3-м числом сентября), приняло следующее расположение. Полковник Свечин содержал кордон от Булева до Одоева и до Крапивны; полковник Владычин против Сер­пухова на берегу Оки и вниз по Оки до Тарусы, полковник Бобрищев-Пушкин от города Алексина и по Оке, князь Щербатов в 10 верстах  от Серпухова, ген.-м. Рахманов на Нарышкинских заводах, а Миллер близ Тулы. Таким образом, дорога от Тулы до Серпухова и от Серпухова ближе к Москве была занята Тульским ополчением уже тогда, когда Москва была занята французами. После выхода французов из Москвы, у Тульского ополчения были столкновения с ними  почти у самой Москвы.

       В донесении Богданова от 18 октября из Тулы рассказывается следующей случай. Ген.майор Миллер, получив известие, что неприятель, направляясь по большой дороге к Ка­шире, переправился через реку Пахру (эта река находится в очень близком расстоянии от Москвы, недалеко от современных подмосковных дачных местностей), сжег казенные конюшни, послал поручика Игнатьева, поручика Алексеева с отрядами ополченцев. Дойдя до Шибанцева (в 40 верстах от Москвы), ополченцы узнали от жителей, что французы ездят на мель­ницу, стоящую на реке Пахре, и увозят оттуда муку.  У этой мельницы и было столкновение с французским отрядом, при котором поручик Игнатьев был тяжело ранен и сдал командование над своим отрядом товарищу. Неприятель же был отбить и более на реке Пахре не показывался. Начальник Тульского ополчения был озабочен также охраной Тульского оружейного завода. Он намеревался даже вывести веб запасы из складов, но в виду того, что Тула была в стороне от движений неприятеля, ему секретно предписано было главнокомандующим помедлить пока с этим делом.

     Впрочем вывоз тяжестей из Тульского оружейного завода все-таки начался, но затем вновь был приостановлен. Далее мы встречаем Тульское ополчение уже под Малоярославцем, Тарутиным, под Красным, в преследовании неприятеля до Ковно. В наградных списках 1812 года встречаем  мы доблестные имена славных тульских дворян. Вот тульского ополчения полковник князь Касаткин-Ростовский, преследовавший неприятеля от Малоярославца до Ковно и получивший контузию в грудь. Князь Щербатов, майор Данилов и мн. др. ополченцы участвовали в этих битвах. Майор Янов и штабс-ротмистр Чулков из Тульского ополчения, увидев однажды неприятеля, стоявшего на другом берегу реки, бросились с крутого берега, переправились вплавь и преследовали неприятеля, переколов довольно значительное его число.

     Таким образом в знаменательных и лестных для дворянства словах, которыми герцог А. Виртембергский аттестовал их деятельность перед Государем Императором, и на самом деле не было ничего преувеличенного. Вот эти слова: «Благородное Российское дворянство под­твердило ныне перед целым светом ту без предельную лю­бовь к отечеству, которою во все времена отличалось. Никогда еще с таким усердием не жертвовало оно ему имуществом своим и жизнью, я за честь и Вашего Императорского Вели­чество особенную милость вменяю, что имел счастие сими вер­ными сынами отечества в пяти ополчениях начальствовать».

Источник

1. В.Р. Апухтин. Священной памяти в Бозе почившего государя императора Александра Павловича, верховного вождя... незабвенных доблестных участников дворянского ополчения 1812 года. – М: 1912 – 128 с.